Северная река

Но даже если Бога не было или он был просто глух ко всем просьбам о помощи, Делани всё же хотел бы, чтобы он поговорил с его дочерью Грейс. И заставил её вернуться. Вернись и возьми своего сына, Грейс. Не передавай мне чашу сию. Приди и забери его, и я отдам тебе пять тысяч долларов, что дал мне Эдди Корсо. Дал не как взятку, а чтобы я дал тебе возможность начать новую жизнь в Нью-Йорке с твоим сыном. С мужем, сукин он сын, или без него. Ты сможешь собрать осколки своей жизни, ты сможешь натянуть холст, смешать краски и созидать. Ты сможешь вновь стать той, которой начала становиться, когда тебе было шестнадцать и семнадцать и весь мир был у твоих ног. Будь ты проклята, Грейс. А потом он снова боролся с подступившей горечью, пытаясь загнать её в клетку, а затем придавить. Он обратился сам к себе вслух: «Остановись, прекрати нести эту самодовольную чушь». И вспомнил Грейс, какой она была в три года – в возрасте малыша. И снова обратился к себе. «Ты ведь применял к ней свои мерки. Ты нарушил баланс. Ты пошёл на эту проклятую войну, хотя не должен был этого делать. Ты мог бы избежать призыва и в 1917-м, честно заявив о том, что у тебя двое иждивенцев. Но ты не сопротивлялся, когда тебя призвали. Ты пошёл на войну, и тебя не было дома больше двух лет. Когда ты вернулся, ты оказался настолько бесчувственным и озабоченным, как бы наверстать упущенное время и деньги, что у тебя не осталось времени на эту маленькую девочку. Ты был с ней и не с ней. Она научилась жить без тебя. Ты был ей нужен потому что… потому что её маму унесло в холодное оцепенелое одиночество, сменившее былую ярость. Или потому что всем маленьким девочкам нужен отец. Или потому… Но ты же не знаешь точно, почему именно? Тебя же там не было. Ты был нужен Грейс, и ты ушёл на войну. Ты поклялся не приносить вреда, но не остановился, продолжил – и принёс его». – Остановись.