Северная река

В его памяти всплыл малыш – его яркие умные карие глаза и то, как удивился он миру, покрытому снегом. Он может пробыть здесь три недели, а может и двадцать лет. Ему не дано узнать, сколько именно. Грейс отсутствовала, странствуя по опасному миру. По океанам, где водятся драконы. А мальчик был здесь. И мальчик был жив. Он был конкретным, а не абстрактным. Он спал наверху, пока на город лился очищающий дождь. Я могу сделать для него то, чего не сделал для Грейс. Я могу взять его за руку. Я могу любить его…

Вскоре Делани заснул. Ему снился сон, почти такой же знакомый, как старый сон о снеге. Он находился в длинном сером бетонном коридоре, пытаясь найти из него выход. Вокруг него лежали умирающие, контуженные, раненые – корчились, стонали, переполненные болью. У солдат на головах были жестяные кастрюли, а из глазниц текла кровь. Парни из трущоб – из Бруклина и Бронкса, из «Адской Кухни» – подпирали собой стену, взрываясь фонтанами жёлтой слизи. Старухи натягивали платья на сморщенные телеса. Здесь были женщины, избитые и изрезанные, сходящие с ума от болезней. Пол был скользким от крови, дерьма и мочи. Кто-то кричал, прося морфия. Многие тянули к нему руки, моля о том, чтобы до них дотронулись, вылечили их, но он избегал их.