Мадина

Единственное, на что мы надеялись, что у меня будет возможность хотя бы призрачного выбора, так сказать, из двух зол. Но, судя по сурово поджатым губам, по его лицу, по которому пошли красные пятна, и как он потирает шею ладонью, наши с матерью надежды рушатся, как карточный домик.

– Девочка просто ошалела от счастья, Амирхан, – то, с какой интонацией было сказано слово «ошалела», я поняла, что ничего хорошего меня не ждет от разговора с отцом. И даже больше. Липкий страх затягивает меня в свою паутину, ноги и руки слабеют и начинают подрагивать. Я знаю, на что способен мой отец в гневе. Из-за него моя мать больше не может иметь детей. – Не обращай внимания. Мы поговорим с ней наедине, я все ей популярно объясню. Сейчас она немного не в себе, ты же видишь.

– Вижу, Мурат. Успокой девочку. Мне не нужна женщина, которая будет шарахаться от меня, как черт от ладана. Надеюсь, ты помнишь, что я люблю покорных и покладистых. Норовистых кобыл я уже перевидал за свою жизнь, надоели. Вот они где у меня сидят, – и делает характерный жест по шее.