Кассия

Григорий Константинович был красивый, как из американского подросткового сериала, с мужским каре, с аккуратным пробором посреди пшенично-желтых волос. Голос у него приятно похрипывал, и в другое время Касси решила бы, что у ноги у нее подкашивались от этих шершавых, будто из грубой шерсти, обертонов. Он смотрела на нее, говорил с нею, а ее пропустили будто через мясорубку, на ней висела больничная пижама без штанов, без трусов…

На ней были рога.

Она заозиралась в округ в поисках хоть какого-то предмета гардероба, в котором можно было спрятать себя, закупорить, и пропустила очередной вопрос.

– А?

– Какой сейчас месяц?

– Ноябрь, – растерянно ответила Касси и посмотрела на окно, на котором мокрый снег лепил монохроматические узоры.

Григорий Константинович оглянулся на студентов, которые тихо зашушукались, потом задумчиво потер бровь.

– Так, а год?

– 2018, – сухо ответила Касси. тревога скрутила ей живот. – Когда был, ну… мост?

– Два дня назад. Только… Кассиопея Владимировна, сейчас март 2021.