Сумасшедший декабрь

Выхожу в основной зал, кондитерская еще закрыта. Рыжая девочка-бариста, натирает стойку.

– Привет, лиса, я Макс, – сажусь к ней за стойку. Девушка выгибает бровь.

– Откуда ты такой красивый взялся, Макс? – усмехается. Ухмыляюсь в ответ, рассматривая ее веснушки на носу. – Новый кондитер? – удивленно спрашивает она.

– Что, не похож? – беру с витрины вишнёвую конфету на палочке, распаковываю ее и засовываю в рот.

– Не очень.

– Согласен, эксплуатируют меня тут. Почти в рабстве. Спасешь меня, лиса?

– Нет, на тебе пахать можно, – хлопает ресницами.

– На мне, – делаю многозначительную паузу, – много чего можно.

– Пошляк, – цокает она, закатывает глаза, но смеется, раскованная.

– Латте сделаешь? – опускаю глаза на ее бейджик. – Рита.

– Любой каприз за ваши деньги. С тебя триста рублей.

– Дорогой у вас кофе, – вынимаю из кармана карту, прикладывая к терминалу.

– Это еще за конфету, – указывает на леденец.

– Какие жадные здесь девочки.

– Ничего личного, просто бизнес, – смеётся она, подставляя большую белую чашку под аппарат. Рыжулю кто-то окрикивает, уходит. Осматриваюсь.