Сумасшедший декабрь

В зал выходит Кристина с тортом, который уже в коробке. Выразительно меня осматривает, молча берет в баре голубую ленту, перевязывая коробку красивым бантиком. Вытаскивает какую-то бумажку и что-то пишет.

– У тебя лицо в креме, – сообщаю ей. Поднимает на меня глаза.

– Где? – начинает тереть щеки. Перевешиваюсь через стойку, тяну руку к ее лицу.

– Не двигайся, – прикасаюсь к ее скуле, потираю пальцами. На самом деле там ничего нет. Я просто хочу ее касаться. Кожа на ее лице нежная, бархатная. Замирает, хлопая ресницами. Увлекаюсь, веду пальцами к шее. И ведь мне теперь мало прикосновения, хочу заменить пальцы губами.

– Максим! – отшатывается от меня, сжимая губы. Возвращается Рита, посматривая на нас, прищурив глаза. Берет мой кофе и рисует на пенке снежинку из какао.

– Пожалуйста, – ставит передо мной чашку.

– Спасибо, Риточка, – подмигиваю девушке. Кристина окидывает нас строгим взглядом, дописывая что-то в своей бумажке.

– Рит, торт заберут в десять, заказ уже оплачен.

– Хорошо, Кристина Витальевна.