Верни мне крылья, любимая

Идея обустроить комнату боли принадлежала Лаире. Дьяр даже не знал, известно ли хозяйке борделя, мадам Пим-глоу, о ее существовании. Одобряет она методы своей помощницы или закрывает на них глаза. Так или иначе в душе Лаиры явно жила садистка.

Кандалы защелкнулись с неприятным скрежетом, металлические звенья цепей зазвенели, сталкиваясь. Спиной Дьяр ощутил неровность и холод кирпичной кладки, а затем увидел перед собой горящие ненавистью глаза.

– Будет больно, – пообещала Лаира и принялась читать заклинание.

От стены, к которой Дьяр был прикован, начало исходить голубое мерцание. Он видел, как окружающий сумрак постепенно приобретает синий оттенок. Чувствовал, как начертанная на стене магическая печать все сильнее припекает голую кожу спины. Вскоре эта печать превратится в злой огонь, что обжигает, но не оставляет следов. Дьяр будет гореть заживо, в этом воображаемом огне, час за часом, до самого вечера. Крик станет раздирать его горло, фантомное пламя – обугливать плоть. Ему будет казаться, что спина прокрывается черными волдырями, что эти волдыри лопаются и сочатся кровью. Дьяр будет знать, что ощущения ненастоящие, но со временем боль заставит поверить в их реальность. Боль сожрет его рассудок, превратит гордого мужчину в хнычущий кусок мяса, безвольно повисший на цепях.