Пятая зима

Сегодня мне очень хотелось совершить аналогичный маневр, но увы – у меня не было такой возможности. Только что я чистила пастернак для жаркого, подпевая доносящимся из радиоприемника рождественским гимнам и стараясь не пропустить ни слова из того, что рассказывала мне Сильвия (она, впрочем, по большей части просто перечисляла все, что ей было известно о Риме и его жителях), – а через мгновение Марк уже стоял передо мной.

– С Рождеством, Бет! – сказал он, и не успела я опомниться, как он чмокнул меня в щеку и, повернувшись к матери, поцеловал ее в волосы на макушке.

– С Рождеством, ма.

– С Рождеством, милый. – Сильвия крепко обняла сына за плечи. – Вы собираетесь вставать? Поторопитесь, иначе все мои планы пойдут прахом.

– Твоим планам ничего не грозит, ма, мы уже встаем. Я только приготовлю Грейс чашку кофе, и мы сразу же спустимся. Она ничего не может делать, пока не выпьет крепкого кофе.

Если бы здесь была Рози, она бы не преминула отпустить пару ядовитых замечаний по поводу «аристократических замашек» невестки, которая требует кофе в постель, а также по поводу готовности брата исполнять все ее капризы. Но Рози была далеко, и мне не оставалось ничего другого, как снова склониться над пастернаком, пряча за фальшивой улыбкой свое раненое сердце. Марк не должен ничего знать. Даже догадываться ни о чем не должен!