• Среди обугленных развалин,
• средь унизительных могил —
• не безнадежен, не печален,
• но полон жизни, полон сил, —

• с моею музою незримой
• так беззаботно я брожу
• и с радостью неизъяснимой
• на небо ясное гляжу.

• Я над собою солнце вижу
• и сладостные слезы лью,
• и никого я не обижу
• и никого не полюблю.

• Иное счастье мне доступно,
• я предаюсь иной тоске,
• а все, что жалко иль преступно,
• осталось где-то вдалеке.

• Там занимаются пожары,
• там, сполохами окружен,
• мир сотрясается, и старый
• переступается закон.

• Там опьяневшие народы
• ведет безумие само, —
• и вот на чучеле свободы
• бессменной пошлости клеймо.

• Я в стороне. Молюсь, ликую,
• и ничего не надо мне,
• когда вселенную я чую
• в своей душевной глубине.

• То я беседую с волнами,
• то с ветром, с птицей уношусь
• и со святыми небесами
• мечтами чистыми делюсь.

<1918?>

• В хрустальный шар заключены мы были,
• и мимо звезд летели мы с тобой,
• стремительно, безмолвно мы скользили
• из блеска в блеск блаженно-голубой.

• И не было ни прошлого, ни цели;
• нас вечности восторг соединил;
• по небесам, обнявшись, мы летели,
• ослеплены улыбками светил.

• Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
• остановил наш огненный порыв
• и поцелуй прервал наш безначальный,
• и в пленный мир нас бросил, разлучив.

• И на земле мы многое забыли:
• лишь изредка воспомнится во сне
• и трепет наш, и трепет звездной пыли,
• и чудный гул, дрожавший в вышине.

• Хоть мы грустим и радуемся розно, —
• твое лицо, средь всех прекрасных лиц,
• могу узнать по этой пыли звездной,
• оставшейся на кончиках ресниц…

Крым, 1918 г.