Писатель: Назад в СССР

Сто лет не работал физически, а теперь – так хотелось и моглось. Хмель из меня уже выветрился. Сказалось могучее здоровье. Может, стоит попросить бугра, чтобы не наказывал Бескова и Черткова? Я помнил – в цеху их называли «два брата-акробата», но литейщиками-то они были отличными.

Загоруйко я нашел в каптерке. Он сидел за дощатым столом и что-то подсчитывал – то ли количество смен, отработанных бригадой за месяц, то ли – процентовку. Я сел на лавку и тихо дожидался, покуда Михалыч обратит на меня внимание. Тот усердно шевелил губами, чиркал красным карандашом в толстой общей тетради. Иногда воздевал очи к потолку, а потом снова утыкался в тетрадь. Наконец, он вздохнул, отложил карандаш и посмотрел на меня.

– Ну шо, алкаш, очухался?

– Да, вполне…

– Тогда дуй в цех, – распорядился он. – Парень ты здоровый, будешь чушки к тоннику подтаскивать.

Чушки – это слитки металла. Обычно в каждом по семь кило. Тонник – печь для плавки металла, вместимостью, как можно понять, в одну тонну. Легко посчитать, что для загрузки печи потребуется более ста сорока чушек. И это – только одной печи, а их в цеху несколько! Хорошая физзарядка! Я поднялся, взял брезентовые рукавицы. Загоруйко ждал, когда «алкаш» покинет каптерку, но я еще топтался у двери.