В небе только девушки! И… я

Немцы попытались перехватить на спуске, на хвосте висело восемь мессеров на высоте около 10 500, они появились спереди и шли с подвесными баками. Попытались подпрыгнуть, и дотянуться, но не хватило ни скорости, ни потолка, но проход к Воронежу они закрыли. И я отвернул на Бутурлиновку. Доложились на КП, перенесли точку спуска, к которой будут подтянуты «МиГи». Долбаная «восьмерка», наконец, сбросила баки, еще сто километров, и они должны отвернуть. Пошел шестой час полета, давление в основных кислородных баллонах подошло к нижнему пределу, и я переключился на последний резервный, который находится у меня под креслом. Его вентиль может открыть только командир. Сделано так, чтобы штурман не мог дотянуться. Там всего на 20 минут. Видим подходящие от Борисоглебска «МиГи». «Мессера» бой не принимают, и отворачивают, у них топлива только домой. Все спускаемся. Как положено, с полочками, дабы не потерять сознание. Мы уже на девяти тысячах, кислорода на семь минут. Считай хватило! Подворачиваю, чтобы было удобнее заходить. Прошел над городом, и сел с северо-запада. Над головой прошли «МиГи», ушедшие в набор. Рулю к КП, но стартер показывает флажками на третий капонир. Там и встали. Снизу уже открыли люк. А я сидел в кресле и смотрел на небо. Голубое-голубое. Пшикнул раскрываемый бомболюк. Со всех камер забирают рулоны с пленкой. Надо вставать, снизу уже беспокоится начальство. Последняя выдвигающаяся ступенька пищит пружинкой. Я на земле, и меня начинают тискать. Рядом врачи оказывают помощь Анастасии, у нее есть обморожения: пальцы прихватило на ногах. Устала и забыла ими шевелить. А у меня пощипывает на скуле, там, где очки заканчиваются. Тоже нуждаюсь в медицинской помощи. Мажут чем-то противным. Подъехали Фалалеев и Красовский. Пытаюсь подняться с носилок, куда меня уложили. Но начальство замахало руками: лежи-лежи.