Афганский рубеж

Командир полка закончил беседовать с нашим бортовым техником у вертолёта и подошёл к нам. У Геннадия Павловича острый взгляд, прямая осанка и уверенная походка. Глаза зелёно-карие, излучают доброту и спокойствие.

– Вот, Геннадий Палыч, докладывает старший лейтенант Батыров и мне всё понятно, – похвалил Димона начальник штаба. – Пожалуй, теперь с Клюковкиным вопрос стоит решить в ближайшее время.

Высокий и вибрирующий голос начштаба раздражал. Всё время ожидаю, что он вот-вот впадёт в истерику.

– Я слышал про Клюковкина. Сначала разберёмся с аварией. Батыров тебе и тираж назвал из инструкции экипажу Ми-8Т? – спросил командир полка, подойдя вплотную к Димону.

– Не настолько полным был ответ, – сказал Хорьков, переминаясь с ноги на ногу.

Медведев пожал руку сначала Батырову, а затем и мне.

– Травмы? Жалобы? – спросил Геннадий Павлович.

– Никак нет, – ответили мы хором.

Командир придирчиво осмотрел нас и задержался на шишке на моём лбу.

– Добро! Что ж, Карим говорит, могли разбиться, если бы продолжали запуск двигателей. Что скажешь, Батыров?