Тринадцатое дитя

Я поймала взгляд Берти, в котором читался безмолвный вопрос: что ты узнала?

Внезапно я все поняла, и у меня перехватило дыхание.

– Нет! Так нельзя!

Мама сердито раздула ноздри.

– А что еще делать? – с горечью проговорила она. – Все должно быть по-другому, но ты все еще здесь, и тебя надо кормить, так что мы тратим на тебя деньги, которых у нас нет, но не можем себе позволить не тратить их. И теперь кто-то из моих детей… моих настоящих детей… – подчеркнула она, и ее злые слова снова вонзились мне в сердце, как острый нож, – уйдет от нас навсегда, вынужденный поступить в услужение к богу, которого я ненавижу. К богу, которому надо было отдать тебя сразу, давным-давно.

– Так нельзя, – повторила я, чувствуя себя маленькой, глупой и неспособной придумать убедительных доводов. – Просто нельзя.

Мама схватила меня за шкирку и притянула к себе. Ее плевок попал мне на губы, и я съежилась, испугавшись этого приступа безудержной ярости.

– Ты удивишься, на что я готова пойти ради горстки монет. Всегда помни об этом, малышка Хейзел. Всегда!