Тринадцатое дитя

– Ясно, – произнесла она, отодвигаясь от моего отца.

– Отойди в сторону, Хейзел, – рявкнула мама. – Тебя здесь и вовсе быть не должно.

Хотя я понимала, что мама имела в виду здесь и сейчас, ее слова вонзились мне в сердце. Меня не должно было быть в этой семье. Ни сейчас, ни раньше. Никогда.

Я все же осмелилась прошептать:

– Что происходит?

Меня пугало, что я окажусь одна, а братья и сестры будут смотреть на меня с другой стороны двора. Я старалась не подходить близко к маме. Она имела привычку размахивать руками, когда волновалась, и, поскольку меня часто не замечали, мне пришлось научиться держаться в стороне, чтобы не получить случайного удара.

– Твой безмозглый папаша наделал долгов, – пробормотала она и сжала зубы с такой силой, что я испугалась, как бы они не раскрошились. – Их не покроешь монетами, собранными сегодня. Нам нужны деньги, чтобы расплатиться. Вот и приходится добывать средства где только можно.

– Чтобы расплатиться, – повторила я эхом, нахмурив брови. Я обвела взглядом двор, пытаясь понять, что именно мы продадим в храме. Дубленые шкуры и вязанки дров остались дома.