Мне уже не больно

Кто поверит мне, человеку с "отклонениями"? В этом мире, где клеймо "сумасшедшего" затмевает все остальное, мои слова ничего не значат. Здесь каждый шаг мог стать очередной ошибкой, за которую тебя накажут. Никто не хотел слышать крики, никто не слушал. Санитары действовали жестко, уверенно, как будто они были хозяевами этого места, и их задача – подчинить себе каждого, кто сюда попадал. И они знали, как это делать.

Я видела это не только на себе, но и на других. Я видела, как кого-то из соседних палат по ночам тащили на ремнях, слышала приглушенные крики, которые заглушались стенами и строгими приказами. Когда одна девушка, совсем молодая, вдруг впала в истерику прямо в столовой, ее повалили на пол, скрутили ее руки за спиной и потащили прочь, как животное. Потом я видела ее через несколько дней, она шла медленно, как кукла на веревочках, глаза были тусклыми, а руки дрожали. Она больше не сопротивлялась, не кричала, а просто молчала, опустив голову.

Другие пациенты тоже страдали. Один старик, чья палата находилась через коридор от моей, был особенно тихим. Он никогда не говорил ничего, но его руки дрожали, когда он садился за стол. Однажды я заметила, как он нечаянно уронил ложку на пол. Казалось бы, обычная мелочь, но санитар, стоявший рядом, подошел, поднял ее и, без единого слова, ударил старика по затылку. Старик съежился, не пикнул, просто принял это, словно это было привычно.