Мне уже не больно

Когда мы прошли несколько шагов, я оглянулась на здание лечебницы, серое, угрюмое, как тюрьма, в которой я провела, казалось, целую вечность. В одном из окон я заметила Борьку, который стоял и следил за мной из-за стекла. Он был как призрак этого места, и я невольно ощутила желание показать ему жест, который скажет все без слов. Но, держа куртку, которая могла упасть в грязь, я лишь мысленно позволила себе это – небольшой акт бунта в душе.

То, что господин Лазарев не нуждался в деньгах, стало очевидным, когда я заметила рядом с ним охранника – такое себе могут позволить далеко не все. А когда его роскошный автомобиль свернул с главной дороги в сторону элитного поселка, у меня уже не осталось сомнений, что он зарабатывает достаточно, чтобы не отказывать себе в удовольствии. Я представила его утренний бутерброд не просто с маслом, а с красной, а может, и с черной икрой.

Когда мы подъехали к дому, мои ожидания немного разлетелись в дребезги. Я представляла себе что-то совершенно другое, и дом Лазарева оказался совсем не тем, что рисовало мое воображение. Возможно, это было связано с тем, что я привыкла думать, будто у людей с деньгами обязательно есть склонность к показухе и излишествам. Особенно когда ты въезжаешь в элитный закрытый поселок, где роскошь льется из каждого окна, и каждый дом – это маленький дворец. Ожидаешь увидеть высоченные колонны, стеклянные фасады, мраморные ступени, фонтаны во дворе. Все, что я видела в фильмах, где богатство и роскошь выставлялись напоказ, как символ успеха и статуса.