Песнь Сорокопута. Да здравствует принц!

– И? – Леон резко ощетинился и посмотрел на меня исподлобья.

– Да просто. – Я пожал плечами, а затем тише спросил: – Будешь и дальше терпеть его выходки?

Я видел, как он сжал кулаки.

– Готье, пожалуйста, не лезь в это. – Леон сурово посмотрел на меня. – Сейчас прошу вежливо, но в последний раз. Я сам с этим разберусь.

Мы вновь замолчали. Его тон задел меня, но виду я не подал. Сам виноват, как обычно, полез куда не следовало. Клив был ахиллесовой пятой для Леона.

– Ты видел, как Скэриэл управляет материей? – Прислонившись к спинке скамьи, он посмотрел на меня. Взгляд его смягчился, уголки губ приподнялись, но меня не покидало ощущение, что он заставляет себя улыбаться.

Я кивнул.

– Намного лучше меня.

– Правда? – удивился Леон. – Это странно.

– Не знаю. – Я поднялся со скамьи. – Пойдём в дом. Холодает.

Сам того не заметил, как начал интуитивно избегать разговоров о Скэриэле. Казалось, что пока не озвучишь проблему, её нет. А проблема заключалась в том, что я не мог связаться с ним, и это меня сильно тревожило.