И камни плачут по ночам

Словно почувствовав мое состояние, Стратег убрал ладонь, переставая касаться обнаженной кожи, возвращая на место несколько слоев ткани и перемещая вторую руку к локтю, поддерживая. До стула всего-то пара шагов и теперь я с ними справлюсь.

Стоило мне опуститься на подушечку, избавиться от касания супруга, что жгло даже через ткань, но совсем не так, как касание Архана, как толпа у подножия лестницы, повинуясь чьему-то сигналу, поднялась.

Мне казалось, что эти белокожие блондины, облаченные в керамические доспехи, вовсе не боятся палящего солонца, что висело над нами, с каждым мигом поднимаясь все выше. По всем правилам, они должны были быть черными, как ночь, как любое из племен юга, но нет, жители города Нам-Кивас, что на границе Стеклянной пустыни Фасут были белы, как снег, что почти никогда не выпадает в этих землях. Белые волосы, белая кожа под белыми доспехами.

Заклинание, что изгнало лишний жар из моего тела, помогло провести под палящим солнцем примерно два часа. Я сидела на стуле, наблюдая за тем, как подчиняясь молчаливым приказам супруга и крикам глашатая, вперед выходили командиры корпусов, с поклоном получая один из огромных, забитых золотом, сундуков. Жалование. Это считалось едва ли не самым важным событием по возвращении с похода. Воины получали то, что им причиталось и могли поддержать свои семьи, обновить дома родителей, жениться и завести детей, если это еще не произошло.