Будет больно

Даже счастливее, чем нормальные люди, если честно. У большинства нет мешков под глазами. Кожа сияет. Проходя мимо нас, они широко улыбаются. Никто не расхаживает в белых балахонах и не пьет кровь. Может, Кит прекратила общение со мной вовсе не из-за «Уайзвуда». Может, она даже не задумывалась, когда решила остаться здесь. Может, ей просто надоела сестра-всезнайка, критикующая каждый ее шаг.

Мы с Кит часто ссорились (из-за карандашей, велосипедов, мальчиков; из-за того, что она не хотела откладывать деньги на пенсию), но больше всего мы ругались из-за мамы. Кит ходила вокруг мамы на цыпочках. Позволяла ей лежать в спальне целыми днями, в то время как я вытаскивала ее из кровати и заталкивала в душ. Кит была маминой любимицей, потому что она никогда не давила, мирилась с ее слабостью, будто с еще одним членом семьи. Сестра нежничала с мамой, а мама – с ней. Они поглаживали друг друга по спине и договаривали друг за друга фразы. По вторникам мама и Кит обязательно собирали пазлы. Они прекрасно знали, как я ненавижу пазлы. Эти двое были словно одним сознанием, разделенным на два тела. Я пыталась добиться маминой любви достижениями: била рекорды по чтению школьной программы, подрабатывала спасателем в местном бассейне. А она лишь похлопывала меня по плечу и продолжала собирать пазлы.