Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта

– Издержки потустороннего мира! – пояснил Базиль, строя глазки почти каждой проходившей мимо даме и даже часто получал в ответ благосклонные взгляды. – Облик сохраняет все признаки смерти. Можно купить себе новый, но это очень дорого.

А мой взгляд был прикован к мужчине, чьё лицо я часто видела в учебниках истории. Ничего необычного в нём не наблюдалось, если не принимать во внимание то, что он держал голову, словно шляпу, снятой с шеи (ведь смерть этот политический деятель принял на гильотине, что, кстати, и предсказала ему Мария Ленорман). Мне почему-то безумно захотелось, чтобы он подошёл ко мне, наверное, потому, что моё положение в этом мире напоминало жизнь опальной революционерки: сплошная конспирация, и, того и гляди, в острог упекут.

– Робеспьер! – мысленно окликнула я его, и внезапно меня накрыло странное ощущение, будто я притягиваю его к себе, дёргая крепкую цепь, тянущуюся за ним, как за рабом.

Я ощутила её холод, тяжесть и неотвратимость тёмной и страшной власти над ним, а потом заметила тысячи таких же цепей, простирающихся почти от каждого из идущих. В этот миг чье-то холодное прикосновение обожгло мою руку. Это Робеспьер, подойдя ко мне, порывисто и с чувством пожал мне руку, словно я была олицетворением революции, а потом быстро смешался с толпой.