Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта

– Сам не лучше! – заявила я, быстро проскользнув мимо и убегая в другой угол лаборатории. – Ты тоже ночью поглядывал за мной, шаромыжник кошачий!

– Не подглядывал, а охранял, рискуя онеметь от восхищения и схлопотать разрыв сердца от ревности! – скабрезно ухмыляясь, промурлыкал Базиль.

Он уже подходил ко мне, раскрывая объятья, но, заметив, что я собираюсь кинуть в него чем-то тяжёлым типа горячего тигля, взял себя в руки.

– Дорогой Фламель! Позволь представить тебе самую отчаянную и прелестную русскую мадемуазель, какую я встречал по ту и эту стороны, – сказал он, обращаясь к алхимику.

Тот отвлёкся от дел и, повернувшись, наконец, взглянул на меня – старец с живыми карими глазами и редкой бородкой.

– Ну, конечно! Вы тот самый Фламель! – воскликнула я, вспомнив картинки в источниках.– Гениальный алхимик Франции!

– Благодарю вас, мадемуазель! – сказал старик, кланяясь.

Он смотрел на меня с опаской – видно, с некромантами у него тоже отношения были так себе. Я взглянула на него в лорнет, заставив старца в страхе прикрыться рукой, но никаких изменений в его облике не произошло. Он даже выглядел гораздо более чётким и ярким, чем все остальные образы обитателей потустороннего мира, и был окружён какой-то особенно тёмной аурой.