Великий и Ужасный – 2

– Пятьдесят семь… Шестнадцать отроков и сорок детских… И Седой Антип… – Кажется, мой собеседник обделался от страха, но по сравнению с окружающим меня кошмаром это было пустяком.

– А?! – Местные реалии мне были еще не очень хорошо знакомы, но я понял, что это имело отношение к чему-то вроде княжеских дружин. – Ермоловские? Кто послал?

С Седым Антипом вроде всё уже было предельно ясно, добавочной информации не требовалось.

– Младшая дружина… Личная сотня его благородия Клавдия…

– Поня-а-а-тно… – протянул я, шваркнул темного башкой о бронестекло, потом связал руки и ноги его же плащом и заорал во всю мощь луженой урукской глотки: – ЕРМОЛОВСКИЕ, СДАВАЙТЕСЬ! ВСЕ ЧЕТВЕРО!

– Нас семеро! – крикнул кто-то из глубины фабрики.

– ДА МНЕ ПОХЕР! СДАЮТСЯ ЧЕТВЕРО! ОСТАЛЬНЫМ ЖОПА!

Надо будет еще пройтись посмотреть, не выжил ли кто из подранков в погрузочном цеху. Децимация по-урукски не терпит разночтений: выживает каждый десятый. Надо будет кому-нибудь из ублюдков руки обрубить, если вдруг шестой живой нарисуется. Если их было пятьдесят семь, то выжить должно пять целых семь десятых, получается!