Устинья. Возвращение

– Ох и будет нам беды, Устенька, – подала голос няня.

Устя только рукой махнула:

– Пусть хоть розгами меня высекут за дурную затею, лишь бы ты не болела.

У няни и слезы на глаза навернулись.

Понятно, боярских детей ты воспитываешь, на руках качаешь, как родных любишь, а то и пуще родных, сердцу ж не прикажешь. Но знать, что и тебя в ответ любят?

Не просто прибегают «няня, я тебя люблю, дай яблочко», не подольститься пытаются. А вот так, считают, что ты важнее любых неприятностей?

За такое и удариться было не жалко. Хотя и спина до сих пор болела, и голова кружилась, и подташнивало. С каждой минутой все меньше и меньше, то и понятно. Дарёна не неженка какая, отлежится да и встанет [13].

– Батюшка твой гневаться будет.

– Пусть гневается. Справедливо все, я виновата. И сама захотела на людей посмотреть, и тебя с собой потянула. Плохое могло случиться.

– И мне достанется, – протянула рядом Аксинья.

Устя погладила ее по плечу:

– Тебя и вовсе ругать не за что.

– Заодно с тобой высекут. Зря я тебя послушала…