Семиозис

Когда я уходила из клиники, Октаво дремал. Я прошла к себе домой через крошечное скопление уродливых хижин, служивших нам домом. Растения нас подкупали, но они нас не били и на нас не нападали. Алеша ждал меня в моей комнате и ночью крепко обнимал каждый раз, когда я просыпалась, дрожа: мне снилось, что я на поле с эспарто.

Утром мы узнали, что Октаво умер. В это время с ним была Вера. Многие дети усомнились в ее словах, и, когда я шепотом рассказала им про город, про плоды, про то, что Октаво сказал и что собирался сказать, они поняли, что произошло на самом деле. Родители знали про город и инопланетян и боялись – так боялись, что готовы снова убивать. Кто станет следующим? Их надо остановить – и я могу это сделать. Я приготовилась.

Октаво хоронили тем же вечером. Мы шли со скоростью самого медлительного из родителей: они ковыляли со своими палками и костылями через поля, сверкающие светляками. Эти поля, эти жалкие пятна зелени, были их единственной надеждой и единственным достижением. Слышны были только рыдания, и я тоже плакала: по Октаво, по тому, как все плохо. На меня напали. Джулиана и Октаво убили. Если я ничего не предприму, все станет только хуже.