Фараон. Книга 5. Император поневоле

– Рехмир, – я повернулся к верховному визирю, – а можно как-то это всё привести в порядок? Люди отдельно, животные отдельно? Все же царские конюшни, а не детский сад для митаннийцев.

Парень смутился, но ответил спокойно.

– Я разберусь, мой царь, поскольку первоначально давал распоряжение сделать именно так.

– Тогда ладно, – сразу успокоился я и направился ближе к самим конюшням. Меня на коленях встречали как простые слуги и конюхи, так и главный смотритель за ними, митаннийцы причём держались отдельно.

– Показывайте, ради чего меня позвали, – приказал я главному, тот едва не сморщился и позвал митаннийцев. Тут же из рядов свиты Рехмира вышел переводчик.

– Великий царь, – обратился ко мне один из них, – прошу разрешения, чтобы с конями, что твоё величество передало нам, занимались только мы. У нас возникли разногласия с главным конюхом по их дрессировке.

По побелевшему лицу египтянина, про которого он и сказал, я понял, что они сильно поругались с ним, если митаннииец сразу начал разговор с такой просьбы.