О носах и замка́х

– Я не знаю, – сконфуженно ответил мальчик. – Какой-то человечек?

Дядюшка едва не нарушил свою извечную маску холодной строгости непозволительной для себя улыбкой.

– Человечек? – Он поднял бровь. – Не слишком-то достойное настоящего исследователя определение. Человечек… кхм…

– А что же это тогда? – раздраженно спросил Джаспер. Он терпеть не мог, когда дядюшка принимался снисходительно занудничать, словно какой-то трехсотлетний профессор, – за доктором Доу водилась такая вредная, по мнению племянника, привычка.

– Ну конечно же, это гремлин, – сказал дядюшка. – Самый что ни на есть настоящий гремлин.

Племянник округлил глаза и, зажав пальцами нос, склонился над изрядно воняющим существом.

– Из тех, которые «Ты ведешь себя как непослушный гремлин»? – Джаспер припомнил одну из любимых фраз мамы – она говорила ему ее всякий раз, как он отказывался убирать в своей комнате.

– Полагаю, к послушанию или непослушанию гремлины не имеют никакого отношения, – продолжил занудничать дядюшка. – Думаю, так говорят потому, что это как-то связано с тем кавардаком, который оставляют после себя гремлины-вредители. Ну, или дети, разбрасывающие повсюду свои… эм-м… как это называется?