О носах и замка́х

– Джаспер, ты ведь помнишь, что мы говорили о смертельно больных и умирающих пациентах, когда ты приходил ко мне в больницу?

– Я помню, дядюшка, – угрюмо ответил племянник. – Мы не должны принимать все близко к сердцу.

– Верно. – Доктор Доу кивнул. – А что касается гремлина… Ладно, я пока положу его в холодильную камеру, а утром мы похороним его на заднем дворе.

Джаспер поглядел на дядюшку с благодарностью и, посмотрев на гремлина, с горечью подумал: «Эх, и никакой тайны… Вот ведь жалость…»

Что ж, мог ли он в тот момент знать, что тайна здесь все же скрывалась? Это была тайна, которая вскоре встряхнет, перебудоражит и перевернет кверху дном весь город. И они с дядюшкой уже встряли в нее.

Часы пробили девять вечера.

Доктор и его племянник сидели в гостиной, дядюшка пил свой любимый кофе с корицей, а Джаспер – сиреневый чай. Чай этот не отличался приятным вкусом, от него становился терпким язык, а во рту все пересыхало, но дядюшка настоятельно рекомендовал («Без возражений!») его пить. Тут Джаспер спорить не стал и пообещал себе ослушаться дядюшку в чем-нибудь другом как-нибудь потом, когда в этом будет особая нужда. К тому же любимое Джасперово печенье «Твитти» заметно компенсировало неказистость чая.