Что дальше, миссис Норидж?

Дворецкий и экономка вопросительно уставились на Эмму.

– Видите ли, – задумчиво начала та, – убийца Артура определенно не был в здравом рассудке. А из всех описанных вами людей лишь Георгина Тафт выглядела помешанной. Сумасшедший лодочник – нонсенс! Извозчики и вовсе самые здравомыслящие люди в мире. Некоторые сомнения у меня имелись насчет Пьеретто… Но его мания находит выход на кухне. Оставалась лишь мисс Тафт.

Фостер озадаченно уставился на нее.

– Но из чего вы заключили, что она душевно нездорова?

– Ни одна вменяемая женщина не станет повсюду таскать с собой на руках живое существо размером с крысу, – отрезала гувернантка. – Поверьте, мой дорогой: это первый признак тяжелой одержимости.

Когда в саду сгустились сумерки и сырость просочилась сквозь оконные рамы, Фостер встал, отворил дверцу шкафа и с подобающей случаю торжественностью водрузил на стол бутыль кларета, алой на просвет, как рубин. Дрова в камине почти догорели. Хозяин подбросил еще и поворошил угли. Дерево вспыхнуло, затрещало, и по стенам заметались тени.