Птица, лишенная голоса

Тише ты, тебя же вырвет.

Я продолжала стремительно поглощать еду с мыслью, что «чему быть – того не миновать», вырвет так вырвет, как вдруг на тумбочке завибрировал телефон. Я повернулась на звук.

Должно быть, это телефон Карана. Сгорая от любопытства, я взглянула на экран и увидела, что звонил Ясин Гёркем. Мой брат. По телу пробежали мурашки. Ведь прямо сейчас я могла услышать родной голос, который скрасит чувство одиночества, поселившееся в груди. Сердце забилось так, словно было готово вот-вот выпрыгнуть наружу. Я протянула руку и бесцеремонно схватила телефон. Конечно, мне следовало позвать Омера и Карана в палату, но я не могла терпеть и в конце концов сама ответила на звонок.

Ноющая боль сковала ребра, когда воздух наполнил мои легкие; слова сорвались с губ прежде, чем собеседник на том конце успел хоть что-то сказать.

– Брат, – заплакала я, и горечь иголками впилась в мое тело.

– Эфляль, это ты?

Услышав тревожные нотки в его голосе, я ощутила тугой узел в груди. Его голос заполнил мою внутреннюю пустоту, и мне отчаянно захотелось, чтобы сейчас Ясин оказался здесь, со мной. Я была одна и чувствовала себя беспомощно. Мне недостаточно было просто слышать брата, я хотела держать его за руку.