Дурень. Книга пятая. Буря

Мацумаэ Такахиро – правитель княжества Мацумаэ смотрел, как гибнут его воины, с третьего этажа замка, и ни одна мышца не дрогнула на его лице, как маска застыло. Бабах. Очередное ядро прилетело в ограду замка и снесло последнюю пушку. Хорошо предпоследнюю, со стороны посёлка была ещё одна. Только какой от неё прок, если все пороховые запасы уничтожены. Если честно, то даймё такого не ожидал, эти непонятные подданные джунгарского хана превосходили в мощи своей артиллерии не только его замок, но и всё что он видел и слышал до этого. Ни у намбандзинов (португальцы), ни у комодзинов (англичан и голландцев) не было такой чудовищной мощи. Словно сам Арахабаки – бог разрушения вселился в их орудия.

Мацумаэ хлопнул в ладоши и из-за бумажной перегородки появился верный Ичиро.

– Кэзуки с воинами, что сбежали с поля боя, конечно, трусы, но сейчас у нас у нас нет других воинов. Ичиро, помоги мне облачиться в доспехи и передай Казуки, чтобы собирал всех уцелевших воинов в замке. Отсюда бежать некуда. Пусть Аматэрасу-о-миками – богиня-солнце посмотрит с неба, как мы будет умирать в её честь. И пусть она восхитится нашим мужеством и дарует нам победу над неведомыми гайдзинами. Сёгун доверил мне построить замок и защищать эти земли от варваров, и я до последней капли крови буду это делать. («сёгун» – сокращение от сейи тай сёгун (по-японски «генералиссимус покоренных варваров»).