Нарисую себе счастье

– А чой-та ты в портках? И с мужиком каким-то на бричках катаешься?

– И вам не хворать, тетушка. Лекаря матери привезла из города.

– Добре. Матушка твоя уж вся исчахла. Помог лекарь-то?

– Да.

– А портки зачем?

Я замолчала, не зная, что и сказать. Правду? И кому эта правда в деревне нужна?

– Я в город ходила, – наконец, придумала складную ложь. – Девице одной опасно, а мальчишке куда проще.

– Что же братца не послала?

– Побоялась за него.

– Сколько еще его под юбкой хоронить будете? Пока борода до пупа не вырастет?

– Теть Марф, я чего пришла-то, – перевела тему я. – Мне б масла, молока да творогу. Я знаю, у вас всегда на продажу есть.

Как бы мне ни хотелось вздорную бабу заткнуть, я улыбнулась, хоть и совершенно неискренне. Она – наша ближняя соседка. Безмужняя, бездетная, с одними только кошками, курами да коровой. У кого своей скотины нет, к ней за молоком и яйцами ходят. Вот и я пришла.

– Как же, есть. И яички тоже собрала сегодня. Сколько тебе надобно? – тетка мигом подобрела, прекрасно зная, что в долг мы не берем никогда, приходим лишь тогда, когда есть деньги.