Нарисую себе счастье

– Трещит, Казьмир Федотыч, – коротко ответил один из молодых людей.

– А что с рельефом? Стекает?

– Рельеф хорошо себя показал. Думаю еще позолоту сверху попробовать. Будет богато. Пока же в печи стоит.

– Потом покажешь, что выйдет.

Пока я глазела по сторонам, Казимир вел с мастерами вполне содержательную беседу. Они с полуслова понимали друг друга. Обсудив какие-то совершенно непонятные мне “присадки” и “зерновку”, они остались друг другом довольны. Потом Долохов вывел меня на воздух, позволяя отдышаться.

– Печи потом посмотрим, – сказал он. – Там для тебя ничего интересного. Ну, как настроение?

Я улыбнулась бодро, а потом у меня заурчало в животе.

– Завтракал? – остро взглянул Долохов.

– Не успел.

– Я так и понял. Тогда для начала перекусим, а потом я тебе покажу, что хочу увидеть от тебя.

К моему тайному восторгу Хозяин оставил меня в деревянной беседке возле главного здания. Снова заходить внутрь я боялась. Здесь же так сладко пахла желтеющая уже листва и качали пушистыми бордовыми головками пышные цветы. Хризантемы – вот как они назывались, я помнила. Матушка такие же выращивала в саду, пока отец был жив. Они до снега цвести будут.