Больше не твои. После развода

– Какие благие намерения… – шепчу себе под нос, удерживаясь на ногах только лишь благодаря Селин.

Она позвала меня посмотреть на елку, и я, конечно же, пошла.

– Красивая елка, мама?

– Красивая, Селин… – отвечаю отстраненно.

Я помогаю дочери достать пару заинтересовавших ее игрушек, но в итоге не дотягиваюсь, чтобы снять их, и тогда это делает подошедший Рамис, после чего протягивает украшения Селин.

О беременности мы больше не говорим.

Рамис, конечно, возобновляет диалог, но я не желаю его слушать, ухожу на кухню, где уже собрали осколки от плазмы, и даже повышаю тон, лишь бы он замолчал.

– Я понял тебя, Айлин, – вздыхает Рамис, стиснув челюсти. – Ничего не изменилось. Ты так и не повзрослела.

– Лучше бы ты ничего не говорил мне, ясно?!

– Ясно. Предельно ясно, Айлин, – цедит он.

– Вот и отлично…

А затем, указав на мою голову пальцем, Рамис спрашивает:

– У тебя вот тут дежавю нет?!

– Я не хочу говорить с тобой. И я не собираюсь больше тебя слушать, – повторяю ему в десятый раз.

Рамис чертыхается и бьет словом наотмашь: