На память милой Стефе

– Кажется, не выветрились, а наоборот, – поморщилась она. – Или у этих духов всегда был такой запах? Но во времена моей молодости об этом аромате мечтали не мы, а наши мамы. Нам он был не по возрасту, как тогда считалось. Да и стоил флакон очень дорого. Что еще раз доказывает – у мамы хозяина этой квартиры был очень щедрый поклонник.

– Думаю, хозяина это порадует, – хмыкнул я. – Спасибо вам огромное за помощь. Без вас я бы точно не справился. Извините, что пришлось сюда ехать, – сказал я бабуле.

– Дорогой, мне так приятно быть нужной не только из-за лазаньи! Какая радость, что тебе пригодились мои воспоминания, – ответила бабуля. – Если что-то еще найдешь, обращайся. Они меня привезут! – бабуля показала на Элену и Жана.

Я сел писать отчет. Решил перечислить все, что нашел, а уже потом изложить свои мысли.

С перечислением вышло быстро, но с мыслями застрял. Писать ли хозяину, что у его матушки, возможно, был поклонник, или прислушаться к совету Леи и пока не огорошивать человека подобной новостью? Описывать сумочку или сообщать о том, что найденные духи пахли так, что, если он меня выселит, новые жильцы могут жаловаться на запах и будут иметь на это полное право. В конце концов я решил последовать совету Эммы Альбертовны, которую в последние дни вспоминал так часто, что она должна была мне уже привидением являться и требовать, чтобы я оставил ее дух в покое. Так вот Эмма Альбертовна говорила, что, если мы не знаем, о чем писать, например в сочинении по книге, надо писать о чувствах. «Мне это интереснее читать, чем ваши неумелые попытки пересказать содержание. Или вы думаете, что я его не помню?» – подняв одну бровь, говорила моя учительница французского.