Между двух миров

 Ну а кто-то продолжал сидеть в камерах и зарабатывать ревматизм, потому что права человеков в этом времени не слишком уважались, и камеры комфортностью не отличались: в них было очень холодно и влажно.

Всего под тяпку Тайной канцелярии попало тридцать семь весьма уважаемых семейств. Прополка была мощной и беспощадной, слишком уж Ушаков уцепился за меня и своё положение.

И вот теперь предстояло решать, как с этими семействами поступать. К счастью, решение принимать нужно было не сегодня, следствие ещё не было закончено, и каждый день оно выявляло все новые и новые подробности, такие, например, как переписка Левенвольде с Аннушкой и Августом Польским одновременно.

Вот, сука, этот Август. Ну, ничего, я обещал французам не вмешиваться в борьбу за польское наследство, а я и не буду, мне это наследство никуда не упёрлось. Я вообще в последнее время считаю – нет Речи Посполитой – нет очень многих проблем.

 И вообще, чем я хуже других правителей: неоднозначных, которых кто-то любил, кто-то ненавидел, причём и те и другие делали это веками, но никто не смог бы возразить на то, что эти правители были Великими. И все эти правители на протяжении всей истории существования государств на территории Европы в любой непонятной ситуации делили Польшу. Так чем я хуже?