Между двух миров

Дверь открылась, и в кабинет заглянул улыбающийся Репнин. Он почти всё время в эту неделю улыбался, так же как и Митька, которого потихоньку натаскивал на секретарскую должность, чтобы уже самому стать полноценным адъютантом.

– Князь Волконский Никита Фёдорович дюже просит принять его, государь, Пётр Алексеевич, – отрапортовал Репнин и, дождавшись моего кивка, посторонился, давая пройти худощавому, ещё не старому человеку с длинным, вытянутым лицом и в огромном длиннющем парике с крупными буклями.

Как только дверь за Репниным закрылась, князь рухнул на колени и пополз в мою сторону, протягивая руки. Я аж в кресле привстал, выпучив глаза, глядя, как он подползает к столу.

– Пощади, государь, Мишку, сына моего непутёвого. Бес попутал его, вот тебе крест, не мог он ни на какие злодеяния самолично сподобиться. Не губи, я за него какую хочешь службу отслужу.

– Э-э-э, – я растерянно посмотрел на Ушакова, мысленно призывая его помочь мне, потому что я понятия не имел, что мне делать в этом случае.