Ведунья из Забытой пустоши

Вода стекает за ворот и капает с волос. Пытаюсь поднять голову. Рубашка прилипла к телу, по которому от холода разбегаются мурашки.

– Покайся, и тебе будет даровано прощение, – громко произносит священник, склоняясь надо мной и жадно шаря по моему телу глазами.

Его наглые глаза лишают меня опоры, словно позвоночник из меня выдернули, и я враз превратилась в бесформенный студень. Я сдуваюсь, как воздушный шарик, до которого никому нет дела.

Если здесь даже у служителей церкви нет ничего святого, то надеяться на сострадание глупо.

– Мы могли найти компромисс, дочь моя, – тихим голосом елейно произносит святой отец, уставившись на мою грудь. Качаю головой, да лучше умереть. – Тогда я позволяю тебе исповедаться.

Шишка на голове пульсирует нескончаемой болью. Хочется послать его далеко и надолго, но, к счастью, язык не слушается.

– Исполняй свои обязанности, палач, – зло бросает монах, – да поскорее, не до ночи же нам тут стоять.

Грудь стягивает стальным обручем всё сильнее и сильнее. Не получается нормально дышать. Жадно хватаю ртом воздух, которого стало катастрофически мало.