Смерть Семенова

– Нееет, – не соглашался отец, тряся указательным пальцем. – Не Бывшев ты. Ваша это порода, мать, – снисходительно замечал он жене. – Тихие, чистенькие, плюнуть не в кого. И все-то у вас… хали-гали, сапоги-сандали.

– У вас зато все ровно, – вступала в перебранку мать. – Распушил павлином перья – Бывшев, Бывшев! Заладил, не заткнуть. Иди, сыночка, к себе, поиграй.

– Стоять, – Бывшев-старший не собирался сдавать диспозицию. Он переходил к воспитанию личным примером. Пример подавался в третьем лице.

– Олежка! А ты вообще знаешь, кто твой батя? Молчишь? Ну так разузнай, кто такой Анатоль Ваныч Бывшев. Тебе разложат как дважды три. Анатоль Иванычу потому что – что? Ответ правильный: у-ва-же-ни-е.

Твердый, как карандаш, указательный палец отца больно упирался Олегу в плечо, отмечая каждый слог.

– На работе вон спроси – Бывшев здесь кто такой? Начальник как таковой. К кому командир с вопросами? К Анатоль Иванычу. Я отряд держу так, что будь любезен, – перед носом Олега вырос жилистый кулак с татуированным солнцем, погружавшимся в бескрайнюю водную гладь. На фоне закатного светила застыл в прыжке северный олень. – А тебя насадили как терпилу. В глаза смотри. Шакаленка чё включил, укачало? Ты Бывшеву сын или не сын?