Повешенный

Петр Яхонтович свернул в проулок, а оттуда попал в черный проем узкой арки. Темнота мигом обступила его со всех сторон, налипла ему на пальто и шапку, вцепилась в шарф и потянула в сторону. Впереди слабо мерцал выход из арки. Ноги почему-то налились тяжестью, заскользили. Петр Яхонтович почти упал, но вовремя ухватился за холодную и почему-то мокрую стенку. Он ускорил было шаг, но тут же резко остановился.

Выход из арки перекрыла высокая фигура. Петр Яхонтович близоруко прищурился. Фигура, укутанная в длинную белую хламиду, стояла чуть пошатываясь, безвольно опустив худые, обнаженные руки. Черные, спутанные волосы скрывали лицо. Фигура сделала шаг навстречу и вошла в сумрак арки.

Петр Яхонтович ойкнул и сильнее ухватился за стенку. Сам он не мог сделать больше ни шагу – ни назад, ни тем более вперед. Ужас колотился под ребрами и наполнял все внутренности. А кроме ужаса ничего и не было.

Фигура медленно приближалась. Так медленно, что Петр Яхонтовичу снова приобрел возможность рассуждать и подумал, что белая хламида вовсе не хламида, а скорее всего ночная рубашка, какие носили женщины в эпоху его юности. «Это саван!» осенило вдруг и способность мыслить опять легко оставила его. Петр Яхонтович стал сползать по стеночке, несмотря на то что его пальцы застряли в штукатурке арки. Но ноги не держали…