Государева крестница

– Тимошка! Скажи там Онуфревне, чтоб Настю вниз позвала…

Та не спешила – появилась, когда уже Орлик был заседлан, и подошла к отцу, не глядя на Андрея.

– Звал, тятенька?

– Попрощайся с гостем. Да повинись за вчерашнее, по твоей милости человек мало не убился!

Настя, не поднимая глаз, в пояс поклонилась Андрею:

– Прости, сударь, за мою девичью дурь. Не взыщи, я не хотела…

– Помилуй, Настасья Никитишна, за что мне тебя прощать – лошадь виновна, да и то не диво, что испугалась, с шумом всем этим. Вон, Орлик мой – конь ратный, привычный – и то вчера все ушами прял…

К Фрязину подошел работник:

– Слышь, Михалыч, там железо привезли, что заказывал, полосовое. Сам поглядишь аль мне принять?

Никита поколебался, глянул на дочку, на сотника, словно решая, можно ли оставить их вдвоем. Потом махнул рукой и пошел прочь. Настя, не поднимая глаз, спросила негромко:

– Ты с нами отобедаешь?

– Спаси Бог, недосуг мне нынче, Настасья Никитишна.

Она, легко вздохнув, взмахнула ресницами, смотрела на него уже не таясь. И вдруг прыснула еле сдерживаемым смехом, прижав к губам пальцы: