Государева крестница

Тогда подумалось и сразу забылось. Какое ему дело, кто да откуда? Лекарь и лекарь, это дело царево – смотреть, кого ко двору берешь, кому доверяешь свою жизнь. И вот только вчера оказалось, что с догадкой своей попал в точку. Не будь Елисей тем злодеем – не выдал бы себя тем, что так взъярился. Посмеялся бы: мелешь, дескать, пустое! Он-то, Никита, прямо его не назвал? Вот и вышло – на воре шапка горит…

Да, зря вылез он с этим делом, ох зря! Ничего не добился, а врага нажил. Вот уж истинно – нечистый попутал…

Выйдя из кремля Фроловскими воротами, он задержался на мосту, постоял, поплевывая через перила. Вода во рву была мутная, смрадная гнильем, от Неглинки к Москве-реке медленно плыл мусор, всякая выбрасываемая из торговых рядов дрянь, рыбья требуха, обрывки рогожи, проплыл облезлый труп кошки. Кошка-то ладно, сюда и тела казненных, бывало, скидывали, кого не велено было хоронить по-христиански. Вспомнились немецкие города – суровые, сплошь каменные, без черемухового да яблоневого цвета, в которых по весне тонет Москва, без благовония липы, без сирени; но верно и то, что такого вот там не увидишь – чтобы в ров у королевского замка валили Бог весть что.