На грани риска: честный рассказ акушера-гинеколога о тяжелой беременности и опасных родах

С другой стороны, это важно потому, что имеет отношение к большинству людей. Мы действительно мало и недостаточно детально говорим об инфаркте и раке, но инфаркт и рак случаются не со всеми. При этом каждый из нас был рожден.

В широком публичном обсуждении мы не делимся реальным опытом или полезной информацией о репродуктивном здоровье, возможных сложностях с ним и обо всем, что на него влияет. Мы скрываем или игнорируем правду. Мы покупаем розовые или голубые воздушные шары и ставим на этом точку. Но, оказывается, недостаточно глубокое освещение этих вопросов приводит к серьезным проблемам.

С течением беременности состояние Ивонн ухудшалось. Было практически невозможно контролировать кровяное давление, уровень сахара то падал, то поднимался. Ей проводили по шесть сеансов диализа в неделю, пытаясь очистить кровь и повысить шансы на успешное развитие беременности, но часы, проведенные на аппарате, приводили к другим осложнениям. Ивонн была на 24-й неделе, когда ее госпитализировали. В обычной ситуации на этом этапе плод имел бы шанс выжить за пределами материнского тела. Но ее плод развивался медленно, во многом из-за обширного сосудистого заболевания. Проблемы распространялись на кровоснабжение матки и плаценты, поэтому эмбрион не получал достаточно питания: на 24-й неделе он выглядел скорее как 20-недельный. В результате долгого и сложного обсуждения с неонатологами и Ивонн мы решили не контролировать состояние малыша все время. Мы не могли провести роды – при таком весе он бы не выжил. Мы проверяли его пульс раз в сутки, и Ивонн знала, что в любой из дней мы можем не услышать сердцебиение, что в конце концов эмбриону может не хватить кислорода и питания, получаемого через неразвитую плаценту, чтобы продолжать жить.