Песнь о Трое

Я сидел неподвижно, погасив обе лампы. Фетида убила моих сыновей – и ради чего? Ради безумной, невозможной мечты. Суеверия. Фантазии. Она отняла у них право стать мужами, ее преступление было настолько гнусным, что мне хотелось пойти и пронзить ее мечом. Но она все еще носила в себе моего седьмого ребенка. Меч подождет. Кроме того, право на месть принадлежало новым богам.

На пятый день после нашего разговора старуха примчалась за мной, распущенные волосы развевались у нее за спиной. Давно перевалило за полдень, и я спустился к загонам для лошадей, чтобы осмотреть жеребцов: приближался сезон случки и конюшие хотели сообщить мне, кто за каким жеребцом будет присматривать.

Я немедленно вернулся во дворец с Аресуной, взгромоздившейся мне на закорки, будто на лошадь.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, когда я опустил ее на пол перед дверью Фетиды.

– Войти вместе с тобой.

Она сдавленно вскрикнула:

– Мой господин! Это запрещено!

– Как и убийство, – сказал я и открыл дверь.

Роды – женское таинство, которое мужчине нельзя осквернять своим присутствием. Это земной мир, в котором нет места небу. Когда новые боги возобладали над старыми, некоторые ритуалы остались в неприкосновенности; великая мать Кибела по-прежнему была главной в женских делах, особенно в том, как вырастить новый человеческий плод – и как сорвать его, не важно, созрел он или нет или пожух от старости.