Четыре сезона. Сборник

Тут подал голос Тим Янгблад:

– Он был банкиром, Байрон. Так что ему…

– Заткнись, Макрурус, – отмахнулся Хэдли, даже на него не глядя. Тим Янгблад прикусил язык и покраснел. Он был лупоглазый и к тому же губошлеп, за что и получил рыбье прозвище. Хэдли в упор разглядывал Энди. – Ты, значит, тот самый умник, который застрелил свою жену. Сейчас я поверю такому вот умнику, а завтра буду обтесывать камешки. Хочешь, чтобы я сидел с тобой за компанию?

Энди был невозмутим:

– Если бы вам дали срок за неуплату налогов, вас бы отправили не в Шоушенк, а в федеральную тюрьму. Но вас не отправят. Необлагаемая налогом дарственная на супругу – это узаконенная хитрость. Я оформил десятки, если не сотни подобных актов. К нему прибегают люди, желающие заморозить небольшой капитал, или те, кто неожиданно получил кругленькую сумму. Вроде вас.

– Я думаю, ты все врешь, – сказал Хэдли, но он так не думал – по лицу было видно. Оно как-то оживилось, сделавшись довольно комичным в сочетании с лошадиным профилем и обгорелым лбом. Байрон Хэдли словно натянул на лицо маску – неуместную до неприличия. С выражением надежды.