Нина

Хотя ничего особенного не предстояло.

Все разделились на женщин и мужчин лишь для того, чтобы время от времени соединяться.

Без этого терялся смысл жизни.

То, что они договорились по-деловому, без Пушкинских вздохов и Цветаевских всхлипов, было естественным.

Двадцать первый век ускорил темпы, сжал время; ходить галсами не осталось возможности.

Впрочем, последние размышления грешили излишней глобальностью.

Прикосновения нескромной частью тела к горячему животу лаборантки остались в несуществующем прошлом; да и лаборанткой Антонина Максимовна перестала быть.

Их вела практическая необходимость: ей требовалось лечение, он предложил свои услуги.

Каждый выбирал для себя.

Кроме того, в предстоящем сексе не было ничего сексуального.

Если бы они сошлись по-иному: сначала созвонились, потом встретились, где-то погуляли, подержались за руки, куда-то прокатились, поцеловались через селектор АКПП и совершили все прочее, предшествующее падению в постель – это показалось бы нормальным.

Сейчас речь шла не об удовольствиях, а всего лишь о гормонах.