О Гриньке, о Саньке и немного о девчонках

К месту «аварии» с соседних пологих горок стекались малыши. Они осматривали развороченный угол бани, с радостным гомоном хватали гнилые осколки и восхищённо повторяли:

– Вот это да!

Гринька, заслышав голоса, уселся посреди сугроба, тупо огляделся. Встал.

Мы с Васькой переглянулись. Нам показалось, что Гринька здорово-таки поумнел.

Шапки на нём не было. Через всю верхнюю половину его лба тянулась огромаднейшая шишка, отчего лоб у Гриньки стал высоким и ужасно выпуклым, как у настоящего учёного или поэта.

А Гринька, не обращая ни на кого внимания, молча подошёл к бане и принялся её раскидывать. Мы последовали его примеру, и скоро от трухлявой постройки остались только воспоминания да на Гринькином лбу всё распухающая шишка.

Расквитавшись с баней, Гринька посмотрел на свои ноги (на валенках остались лишь ремни с бечевами) и сердито потребовал лыжи. А где их возьмёшь?

Малыши перепахали на месте Гринькиного приземления весь снег – и всё напрасно. Вместо лыж Гриньке подали смятую, рыжую от трухи шапку.