Друг из червоточины

– Ты ведь знаешь, что невежливо промывать другим мозги и красть одежду, – начал Финн. – Стоит быть осмотрительнее.

– Парень, люди этой планеты крошечные. Бзззык! Выкручиваюсь, как могу.

Финн попросил подождать, а сам направился в мамину комнату. Шкафы там ломились от юбок и платьев. Но вряд ли Дальнезор наденет такое, хотя в его положении не выбирают. Финн едва не схватил платье в горошек, когда заметил нагромождённые в углу коробки. Открыв одну, он обнаружил, что та была до краёв забита старой папиной одеждой.

Наверху лежал свитер с эмблемой Университета штата Огайо, Финн зарылся в него носом: отцовский запах всё ещё не выветрился из ткани. Он навевал воспоминания о подлёдной рыбалке на озере, о том, как папа брился перед зеркалом в ванной, и о страшном грохоте на кухне, когда папа хотел удивить всех блинами. От этих светлых воспоминаний сердце залила тоска, и Финн отбросил их. Ведь он обещал больше никогда не плакать из-за папы.

Из другой коробки он достал пёструю гавайскую рубашку и пару джинсов, перемазанных краской. Там же нашёлся коричневый пиджак и красный галстук – подарок Финна папе на день рождения. Дальнезор точно порвёт их, но ничего. Пусть разнесёт в клочья!