Яга Абыда

– Почему так медленно?

– Потому что если сразу повернуть из зимы в лето, цветок растеряется, не поймёт ничего и память свою погубит, – проворчала Абыда, не отвлекаясь от душицы, ловко освобождая стебель. – Теперь лепестки… сердцевинка… самое сложное. Помогай.

Позже, спустя много и зим, и лет, Ярина спросила Ягу:

– Почему ты согласилась? Весь Лес оставила без хлеба, пока помогала одному цветку.

– Потому что ты попросила. Яга, даже юная, если и просит – просит неспроста, пусть и сама это не понимает.

…Вернувшись из Хтони, Ярина брела по двору, чувствуя себя ровно как тот цветок, как та душица, вырванная из плена медленной смерти. Как стебель оживал, как в лепестки возвращалась сила, как вспоминали листья, из чего им пришлось вырваться, – так и Ярина, миг за мигом, шаг за шагом вспоминала, что случилось в Хтони. Примеряла на себя, будто и не с ней всё произошло. И чувствовала, как трескает ледяная скорлупа, облетает корка, и осенний холодный воздух неприветливо колет оголённое нутро.

– Знаешь, что стало бы, если бы ты согласилась? – с хрипотцой спросила Абыда, тяжело наваливаясь на мокрые брёвна. По её щекам, волосам, платью стекали капли, и Ярина только теперь заметила, что с неба вовсю льёт. – Он бы тебя и вправду унёс. Куда – не знаю. Но унёс бы, и сам бы Хтонь покинул, если бы ты только согласилась, если бы разрешила, сказала вслух. А если Керемет перешагнёт порог – никто уже не справится. Ни я, ни другие Яги, ни Царевны, ни сам Лес.