Владислав Ходасевич. Чающий и говорящий
Но было в книге “Молодость” одно стихотворение, непохожее на все, что писали друзья и учителя Ходасевича. Оно было написано в самые трудные для поэта дни, в июне 1907 года, и посвящено Муни. Это стихотворение – “В моей стране”. Оно открывает книгу:
- Мои поля сыпучий пепел кроет.
- В моей стране печален страдный день.
- Сухую пыль соха со скрипом роет,
- И ноги жжет затянутый ремень.
- В моей стране – ни зим, ни лет, ни весен,
- Ни дней, ни зорь, ни голубых ночей.
- Там круглый год владычествует осень,
- Там – серый свет бессолнечных лучей.
- Там сеятель бессмысленно, упорно,
- Скуля как пес, влачась как вьючный скот,
- В родную землю втаптывает зерна –
- Отцовских нив безжизненный приплод.
Жуткая отчетливость и точность этих строк – прорыв в зрелую поэтику Ходасевича, которой еще предстояло сложиться. Может быть, лишь форсированное повторение однотипных определений (“бессолнечных лучей”, “безжизненный приплод”) обличает юность поэта.
Мотив любовного отчаяния и тоски проявляется только с четвертой строфы:
- А в шалаше – что делать? Выть да охать,
- Точить клинок нехитрого ножа
- Да тешить женщин яростную похоть,
- Царапаясь, кусаясь и визжа.
- А женщины, в игре постыдно-блудной,
- Открытой всем, все силы истощив,
- Беременеют тягостно и нудно
- И каждый год родят, не доносив.
- В моей стране уродливые дети
- Рождаются, на смерть обречены.
- От их отцов несу вам песни эти.
- Я к вам пришел из мертвенной страны.
В том и ужас, что “мертвый”, “безжизненный”, “бессолнечный” мир не бесплоден. Ему присущ эротизм, но некрасивый, отталкивающий, темный. Он порождает некую жизнь, но убогую, уродливую, второсортную. В сущности, это образ ада – внутреннего ада, скрытого в человеческом сознании; ада, который именно тем и ужасен, что он – не смерть, а некая неполноценная, оборотная сторона жизни. Любовное несчастье (довольно тривиальное) открыло этот ад для его поэтического зрения.