Владислав Ходасевич. Чающий и говорящий
- …И я дробил глухую тишь,
- И в уши мне врывался ветер.
- – Ты, город черный, мертво спишь,
- А я живу – последний вечер. –
- Бегу туда, за твой предел,
- К пустым полям и к чахлым травам,
- Где мглистый воздух онемел
- Под лунным отблеском кровавым…
Но эти скромные достоинства обесцениваются до крайности нелепым сюжетом стихотворения: лирический герой “безумно” бежит по городу с зажженным факелом, а затем топится в реке.
Пожалуй, из всех юношеских стихотворений настоящее дарование ощущается лишь в последних строках процитированного выше послания к Александру Брюсову:
- …Но жизнь благодарю за то, что я – не стар
- И не герой в театре марьонеток.
Эти строки послужили эпиграфом к одному из стихотворений Брюсова-младшего, вошедшему в его единственную книгу “По бездорожью” (1907).
Стихи 1906–1907 годов, составившие книгу “Молодость”, уже не в пример лучше. Гораздо увереннее поэтическая техника, гибче и богаче язык, исчезла “надсонщина”, нет больше наивных юношеских излияний, но главное – сквозь общесимволистские штампы время от времени, пусть еще очень робко и смутно, проступает собственное лицо поэта. Что-то от настоящего Ходасевича видится в “Ряженых” с их тревожным окончанием, или в таких строгих, малосамостоятельных по образам, но точных по интонации строчках: